Quatre ans après le procès Schwartzbard

archives masliouk

septembre 2009

Quatre ans après l'acquittement de l'assassin, 

le faux-témoin n° 1 en compagnie du commanditaire du meurtre.

Lettre de M. Aleksey Pechkov, lue le second jour du procès il me semble, en tout cas premier "témoignage" présenté par la défense.

(en russe)

Показание лже-свидетеля № 1

«По моему мнению, русский народ, в массе его антисемитизма не знает. Об этом красноречиво говорят факты, как, например, секта еврействующих "субботников" – в Кубанской области и на Волге, как некрещеные евреи, избираемые крестьянами некоторых сел Сибири в старосты, как отношение русских солдат к солдатам евреям и т. д. Мои наблюдения над еврейскими земледельческими колониями Екатеринославской губернии и над крестьянами Украины позволяют мне с полной уверенностью утверждать, что обвинение в антисемитизме не может быть предъявлено русскому народу в целом. Грабежи еврейских городов и местечек, массовые убийства евреев – это входило в систему самозащиты русского правительства. Как известно, впервые они были широко применены в 80-х годах. Александр III заявил генералу Гурко : "А я, знаете, люблю, когда бьют евреев". Это – не анекдот, а подлинные слова русского императора и это своеобразный прием борьбы против "внутреннего врага". В 90-х годах погромы повторялись еще более широко, цинично и ужасно. Напомню, что правительство Романовых разжигало племенную вражду не только между русскими и евреями, но между татарами и армянами на Кавказе, чем вызвана была кровопролитнейшая резня.

Но евреев грабили и убивали чаще, потому что они были ближе, под рукой, более беззащитны, и потому бить их легче, удобнее. Били за участие в революционном движении. Лично я и не думаю, что еврейство в борьбе против самодержавия играло роль более значительную, чем та роль, которую должны были играть рабочие и ремесленники евреи, удушаемые в "черте оседлости" ограничительными законами и произволом полиции.

Почти всегда, в трудные для царского правительства дни, евреи страдали особенно. Напомню травлю еврейства, поднятую позорнейшим процессом Бейлиса. В 15-м году началась бесстыднейшая пропаганда юдофобства в армии, все евреи Царства Польского и Галиции были объявлены шпионами и врагами России. Разразился гнуснейший погром в Молодечно. Установлено, что юдофобство шло из штабов, и, разумеется, оно не могло не способствовать разрушению армии, в которой было до полумиллиона евреев. Народ, озлобленный и ослепленный нуждой, плохо видит своего истинного врага. Если начальство разрешает убивать и грабить евреев – почему же не делать этого. Немецкие магазины в Москве во время войны грабили тоже потому, что это было подсказано и позволено. В то время, как правительство через полицию устраивало погромы и не мешало грабежам, убийствам, люди явно ненормальные занимались в печати проповедью ненависти к евреям. В Киеве это делал некто Шульгин, журналист, который, впрочем, в своей книге "Дни" определенно заявил, что он "ненавидит и Его Величество русский народ". Как видите, это – сумасшедший. В Петербурге скверным делом пропаганды антисемитизма занималась большая газета Суворина "Новое Время", в Москве действовал адвокат Шмаков, тип тоже дегенеративный. Наконец, существовала монархическая организация доктора Дубровина, ею убиты были известнейшие журналисты, талантливейшие люди Иоллос и Герценштейн. Лично я всегда считал и считаю проповедников расовой и племенной ненависти людьми выродившимися и социально опасными.

Вот условия, в которых создавались и воспитывались личности, подобные Петлюре. О его действиях суду расскажут документы, они достаточно ярко освещают кровавую деятельность бандитских шаек, которыми он командовал. Мне нечего прибавить к этим документам, неоспоримость которых я знаю.

Я не сторонник террора, но не могу отрицать права человека на самозащиту. Мне кажется, что убийство может быть совершено из страха, что повторится пережитое, из естественного желания предупредить возможность большего ужаса, чем своя личная моральная смерть. 

Алексей Пешков»

(in «Максим Горький. 1868-1936. Из литературного наследия», éd. Université juive de Jérusalem, Jérusalem, 1986, pp. 364-367)


«Любопытно, - пишут израильские комментаторы, - что в этих показаниях Горький не делает различия между русскими и украинцами, что явствует из всего характера его аргументации.»

Ce faux témoignage est à l'origine de la thèse délirante d'un Petlioura "général tsariste", répandue encore récemment par la LICRA. (Cf. Leonid Pliouchtch, Ukraine : à nous l'Europe !, Monaco, 1993, chap. Le "général tsariste" Petlioura et les KGBistes "ukrainiens", pp. 22-24)

Il convient d'ajouter que le faux-témoin n° 1 au procès Schwartzbard ne trompait pas les jurées parisiens par naïveté ou par ignorance, mais délibérément et de façon parfaitement consciente. En effet l'homme n'en était pas à son premier coup : chargé par le trop naïf Sergueï Goussiev-Orienbourgsky de publier son cri d'indignation d'honnête homme de lettre russe, sa "Bagrovaya kniga" (Le Livre sanglant, recueil de témoignages des horreurs anti-juives perpétrées en Oukraïne), M. Pechkov en avait retiré toutes les références aux massacres commis par l'Armée rouge. Il en a aussi changé le titre : Kniga o yevrieiskikh pogromakh na Oukraïnie v 1919 g (Petrograd, 1921). L'auteur ne réussira à publier son livre non caviardé que l'année suivante, à Kharbine (ᡥᠠᡵ, actuellement 哈尔滨, capitale de la province chinoise du Heilongjiang).